В здании Новой Третьяковки на Крымском Валу открылся основной проект 7-й Московской биеннале современного искусства. «Заоблачные леса» — это аккуратное, вежливое высказывание на ряд общих тем, но откровением выставка не стала.
Биеннале началась со столпотворения. Для того чтобы попасть на экспозицию, приходилось минут по 20 ждать очереди на вход, будь ты хоть директор музея, хоть влиятельный галерист. Пожалуй, никогда еще Московская биеннале не была так популярна в широких светских кругах. Важную роль сыграло место проведения, ведь очередь в Новую Третьяковку сегодня должен отстоять любой уважающий себя культурный человек. Запутанное пространство здания на Крымском Валу явно заставило архитектора выставки Петра Толпина помучиться, но в итоге привело к изящному экспозиционному повороту.
Тема выставки — «Заоблачные леса», и среди экспонатов предсказуемо лидируют изображения деревьев, жучков, муравьев, а также ботанических и зоологических экспериментов. Однако с научной частью куратор Юко Хасегава немного переборщила — прорыва в другую реальность не случается, волшебства здесь нет. Зрителю не дают забыть о том, что он в музее. Попадая в первый зал, посетитель замирает, почти ослепленный ярким светом. Этот холодный медицинский свет очень подходит работам Михаэля Наджара, который очарован эстетикой космических станций. Однако в таком свете неприятно находиться, и совсем не хочется задерживаться под его безжалостным излучением — такое ощущение, что тебя разглядывают в микроскоп.
https://www.instagram.com/p/BZMhAQ3nVom/
Возможно, ощущение подопытности — это специальное, продуманное куратором состояние, но оно не способствует эмоциональному контакту с произведениями. Подобие уединения возникает лишь ближе к центру выставки, где в больших черных залах показаны несколько видеоработ подряд. «Вечные любовники» Канако Азумы — завораживающая история о сексуальности орхидей. Видео Жюстин Эмар и Мираи Морияма «Сосуществование» рассказывает об общении человека и робота — увлекательном, но пугающем взаимодействии. При этом на выставке очень мало акцентов, или акцентированы совсем не те вещи, которые могли бы вызвать реакцию. Например, новые работы Мэтью Барни — небольшие абстрактные картины из меди — задвинуты в самый конец, где они соседствуют с проектом индийской художницы Гаури Гилл. Она фотограф и работает вместе с Раджешем Вангадом, живущим в племени на западе Индии, — он расписывает ее современные черно-белые фотографии традиционными сюжетами. Несколько работ, радующих глаз изобилием аккуратных деталей, совершенно затмевают минималистические (и, честно говоря, не самые запоминающиеся) произведения Мэтью Барни.
Инопланетным астероидом на выставку обрушивается инсталляция Бьорк с отдельным входом и собственным сюжетом. Она активно задействует очки виртуальной реальности и похожа скорее на аттракцион, чем на концептуальное высказывание. При этом очки VR не выдерживают конкуренции с реальным зрительским опытом: качество видео в панорамных съемках оставляет желать лучшего, а оказаться внутри рта Бьорк на самом деле не самое приятное ощущение, хотя его в общем-то и не с чем сравнить. Попробовать посмотреть на искусство с этой стороны обязательно надо, но не стоит ожидать приятных откровений.
В финале выставка «Заоблачные леса» без всякого предупреждения перетекает в постоянную экспозицию Третьяковки, причем в зал советских нонконформистов. Тут можно придумать много метафор: то ли выставка хочет раствориться в музейном пространстве, то ли мимикрирует под окружение, то ли куратор намекает, что современное искусство наступает на пятки второму русскому авангарду. Совершать такое путешествие, однако, довольно приятно: оп — и ты в знакомой Третьяковке, оп — и вроде уже не совсем там. На фоне техногенных и наукообразных произведений, которые нарастают во второй половине экспозиции, расцветает не что иное, как живопись.
Будто в ответ на VR-эксперименты Бьорк художник Даши Намдаков, известный как автор коммерчески популярных скульптур, создал проект «Хранитель Байкала», где с помощью очков виртуальной реальности можно перенестись на берег озера и увидеть проект его 8-метровой бронзовой скульптуры, изображающей антропоморфное дерево. В ближайшее время скульптуру, которая должна символически оберегать Байкал, установят и в объективной реальности.
Вообще нельзя не отметить, что, несмотря на экстравагантность конкретно этого проекта, работы отечественных художников на биеннале совершенно не выделяются, но и не теряются среди остальных. Фотографии Михаила Толмачева или графика Ильи Федотова-Федорова, не говоря уж об узнаваемых фотографиях Алины Гуткиной, органично врастают в среду. Немного не хватает даже фирменного безумия, неконтролируемой агрессии, которой так славились, например, зооцентричные работы Олега Кулика. За всю историю русского искусства 1990-х здесь отдуваются «Бэмби» Дубосарского и Виноградова.
«Заоблачные леса» — это аккуратное, вежливое высказывание на ряд общих тем. Здесь проскальзывает упоминание последних трендов: постинтернета, техники и химии, шаманизма, наукообразности. Местами цитаты становятся чересчур прямолинейными — например, в работе Сесиль Эванс на последнем этаже, которая является уменьшенной и не самой аккуратной копией инсталляции с этой же работой на последней Берлинской биеннале. Выставка не складывается в роман, но это отличный альманах. Странный финал только добавляет ощущение иллюзорности. Третьяковская галерея органично встраивает в себя биеннале, очевидно демонстрируя серьезные планы на будущее. Мария Семендяеваhttp://www.theartnewspaper.ru/posts/4910/