КАЖДЫЙ ИЗ НИХ ИГРAЛ В СВОЮ ИГРУ ПО СВОИМ ПРAВИЛАМ – И В ЖИЗНИ,
И В ТВОРЧЕСТВЕ
Новый проект Музея АЗ «Игра» представляет натюрморты и абстракции четырех художников
Дмитрий Краснопевцев – 9 работ
Владимир Немухин – 15 работ
Анатолий Зверев – 14 работ
Платон Инфанте – 5 работ
ПРОЕКТ «ИГРA»
ДМИТРИЙ КРАСНОПЕВЦЕВ, ВЛАДИМИР НЕМУХИН, АНАТОЛИЙ ЗВЕРЕВ. ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ ТРИ ЭТИХ ЗВОНКИХ ИМЕНИ? СОВРЕМЕННИКИ, НОНКОНФОРИСТЫ, ШЕСТИДЕСЯТНИКИ… ВСЕ ЭТИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ БАНАЛЬНЫ И ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫ. НА МОЙ ВЗГЛЯД, БОЛЬШЕ ОБЪЕДИНЯЕТ ИХ ПРИСУЩИЙ КАЖДОМУ НЕПОВТОРИМЫЙ АРТИСТИЗМ, ВЫРАЖЕННЫЙ В КРАЙНЕМ ИНДИВИДУАЛИЗМЕ, УМЕНИИ СОЗДАТЬ СОБСТВЕННЫЙ МИР, СИЛЬНО ОТЛИЧАЮЩИЙСЯ ОТ МИРА ОКРУЖАЮЩЕГО СОЦИУМА, ЖИТЬ В НЕМ ОРГАНИЧНО И В СООТВЕТСТВИИ СО СВОИМИ ЭСТЕТИЧЕСКИМИ
И ЭТИЧЕСКИМИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ, ПРЕВРАЩАЯ ДАЖЕ СВОЮ ПОВСЕДНЕВНУЮ ЖИЗНЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА, ПРОЖИВАЯ ЕЕ СТОЛЬ АРТИСТИЧНО, СВОБОДНО, НЕЗАВИСИМО,ИГРАЯ В СВОЮ ИГРУ, ПО СВОИМ ПРАВИЛАМ – И В ЖИЗНИ, И В ТВОРЧЕСТВЕ.
Красавец с аристократической внешностью и небесно голубыми глазами – Дмитрий Краснопевцев, живущий в окружении бесчис- ленного количества старинных сосудов, колб, кувшинов., окамене- лостей, добытых на раскопках канувших в лету городов и поселений, хранитель древностей, играющий в черепки, рассматривающий папирусы и свитки и составляющий их в причудливые натюрморты, в которых предметы, оставленные человеком, живут своей жизнью в своем особом мире, напоминая зрителям о вечном и о его, зрите- ля, метафизическом одиночестве.
О театре одного актера – Анатолия Зверева написаны мемуары, сложены легенды и мифы. Он обожал играть – в Чапаева, в футбол, в шашки….И написал об игре в шашки Трактат, состоящий из 57 толстых тетрадей. Но игра в бутылки была его жизненным кредо. Это было сродни теме вина в поэзии Омара Хаяма. А еще он любил играть в гения Земли и Галактики, соревнуясь с великим новатором Велимиром Хлебниковым. Он увлекался словотворением и словес- ной эквилибристикой, а в своей абстрактной живописи жонглировал символикой и семиотикой художников Первого Авангарда. Он играл на территории своих предшественников азартно и легко, как бы за- являя задиристо: – Да я и фору могу дать.
Брутальный, хитроглазый Владимир Немухин однажды в советском троллейбусе увидевший валявшуюся на полу игральную карту и решив- ший, что это знак судьбы. С тех пор он изобразил огромное коли- чество карт в невероятном количестве комбинаций. Он считал эту жизненную и живописную игру неисчерпаемой, и она заворожила не только его, но и художественную публику России и Европы.
Но внезапно на поле изобразительного искусства мы замечаем совершенно нового игрока. Этого художника двадцать первого века зовут Платон Инфанте, и его игру не могли себе представить даже такие неуемные и непредсказуемые умы, как Краснопевцев, Нему- хин и Зверев. Потому что частично он играет в пространстве худож- никам двадцатого века неведомом – в виртуальном мире. В своих объектах он сталкивает виртуальный мир с реальным, и соприкос- новение это столь удивительно и парадоксально, что становится оче- видно: породила его новая форма сознания автора, побуждающего и нас, зрителей к открытию в себе нового сознания и нового способа восприятия и осмысления, новых правил игры.
“Где кончается игра, там кончается любовь”, – любил говорить русский писатель Валерий Залотуха. “Где кончается игра, там кончается искусство”, – перефразирую его я. Полина Лобачевская
ДМИТРИЙ КРАСНОПЕВЦЕВ, ВЛАДИМИР НЕМУХИН, АНАТОЛИЙ ЗВЕРЕВ. ЧТО ОБЪЕДИНЯЕТ ТРИ ЭТИХ ЗВОНКИХ ИМЕНИ? СОВРЕМЕННИКИ, НОНКОНФОРИСТЫ, ШЕСТИДЕСЯТНИКИ… ВСЕ ЭТИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ БАНАЛЬНЫ И ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫ. НА МОЙ ВЗГЛЯД, БОЛЬШЕ ОБЪЕДИНЯЕТ ИХ ПРИСУЩИЙ КАЖДОМУ НЕПОВТОРИМЫЙ АРТИСТИЗМ, ВЫРАЖЕННЫЙ В КРАЙНЕМ ИНДИВИДУАЛИЗМЕ, УМЕНИИ СОЗДАТЬ СОБСТВЕННЫЙ МИР, СИЛЬНО ОТЛИЧАЮЩИЙСЯ ОТ МИРА ОКРУЖАЮЩЕГО СОЦИУМА, ЖИТЬ В НЕМ ОРГАНИЧНО И В СООТВЕТСТВИИ СО СВОИМИ ЭСТЕТИЧЕСКИМИ
И ЭТИЧЕСКИМИ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМИ, ПРЕВРАЩАЯ ДАЖЕ СВОЮ ПОВСЕДНЕВНУЮ ЖИЗНЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА, ПРОЖИВАЯ ЕЕ СТОЛЬ АРТИСТИЧНО, СВОБОДНО, НЕЗАВИСИМО,ИГРАЯ В СВОЮ ИГРУ, ПО СВОИМ ПРАВИЛАМ – И В ЖИЗНИ, И В ТВОРЧЕСТВЕ.
Красавец с аристократической внешностью и небесно голубыми глазами – Дмитрий Краснопевцев, живущий в окружении бесчис- ленного количества старинных сосудов, колб, кувшинов., окамене- лостей, добытых на раскопках канувших в лету городов и поселений, хранитель древностей, играющий в черепки, рассматривающий папирусы и свитки и составляющий их в причудливые натюрморты, в которых предметы, оставленные человеком, живут своей жизнью в своем особом мире, напоминая зрителям о вечном и о его, зрите- ля, метафизическом одиночестве.
О театре одного актера – Анатолия Зверева написаны мемуары, сложены легенды и мифы. Он обожал играть – в Чапаева, в футбол, в шашки….И написал об игре в шашки Трактат, состоящий из 57 толстых тетрадей. Но игра в бутылки была его жизненным кредо. Это было сродни теме вина в поэзии Омара Хаяма. А еще он любил играть в гения Земли и Галактики, соревнуясь с великим новатором Велимиром Хлебниковым. Он увлекался словотворением и словес- ной эквилибристикой, а в своей абстрактной живописи жонглировал символикой и семиотикой художников Первого Авангарда. Он играл на территории своих предшественников азартно и легко, как бы за- являя задиристо: – Да я и фору могу дать.
Брутальный, хитроглазый Владимир Немухин однажды в советском троллейбусе увидевший валявшуюся на полу игральную карту и решив- ший, что это знак судьбы. С тех пор он изобразил огромное коли- чество карт в невероятном количестве комбинаций. Он считал эту жизненную и живописную игру неисчерпаемой, и она заворожила не только его, но и художественную публику России и Европы.
Но внезапно на поле изобразительного искусства мы замечаем совершенно нового игрока. Этого художника двадцать первого века зовут Платон Инфанте, и его игру не могли себе представить даже такие неуемные и непредсказуемые умы, как Краснопевцев, Нему- хин и Зверев. Потому что частично он играет в пространстве худож- никам двадцатого века неведомом – в виртуальном мире. В своих объектах он сталкивает виртуальный мир с реальным, и соприкос- новение это столь удивительно и парадоксально, что становится оче- видно: породила его новая форма сознания автора, побуждающего и нас, зрителей к открытию в себе нового сознания и нового способа восприятия и осмысления, новых правил игры.
“Где кончается игра, там кончается любовь”, – любил говорить русский писатель Валерий Залотуха. “Где кончается игра, там кончается искусство”, – перефразирую его я. Полина Лобачевская
