В театре Романа Виктюка – сегодня премьера. Пьеса Николая Гумилева «Отравленная туника» стала для режиссера поводом рассказать об уничтожении в начале XX века поколения творцов. С подробностями – Ирина Разумовская.
Излюбленный прием Романа Виктюка – текст произведения соединить с обстоятельствами его написания и жизнью автора. «Отравленную тунику» Николай Гумилев написал в 1918 году.
«Это, во-первых, связано с Россией и с тем периодом, когда власть все делала, чтобы не было удивительных гениальных людей. Он – один из самых гениальных людей. И никто его пьесу не то, чтобы не хотел печатать, об этом речи не могло быть. Ее нельзя было держать», – пояснил художественный руководитель театра Романа Виктюка, народный артист России Роман Виктюк.
На решение всего спектакля Романа Виктюка натолкнул страшный факт биографии Гумилева, о котором он узнал, работая над «Отравленной туникой». В одной из тюрем, где держали поэта после ареста, пересыльной, петербургской, был театр. Именно там заключенными, обреченными на казнь, была сыграна впервые эта пьеса. Причем премьера состоялась в день, когда Гумилева расстреляли.
«Эта пьеса разыгрывается нами, как бы персонажами, людьми, живущими в том пространстве, где жил Гумилев перед расстрелом, то есть мы актеры играем не Юстиниана, Имра и мою героиню, мы играем людей, которые разыгрывают пьесу про Константинополь, про исторические события», – рассказала заслуженная артистка России Людмила Погорелова.
Драма про любовь арабского поэта и воина Имра к юной царевне здесь разворачивается не среди узорчатых сводов и пышных диванов. Декорациями служат железные койки, грубые шинели и деревянные, то ли леса храма, то ли основания виселиц.
«Имр – мой персонаж – это человек с каменным сердцем. Камень настолько тяжел, что все, что он в своей жизни теперь делает, тонет, гибнет. Он этим камнем расшибает любую живую, трепетную душу, раздавливает ее, сам уже того не желая, просто потому что камень у него внутри», – говорит заслуженный артист России Дмитрий Бозин.
Вздутые вены, надрывные голоса, струящийся пот и слезы. Виктюк проводит параллель между древней историей разрушительной страсти и гибелью поэта Серебряного века, да и всей той эпохи. Красоту текста Гумелева, пронизанную изысканными образами Востока – антилопами, жемчугами, папирусами – режиссер противопоставляет этой страшной атмосфере обреченности и смерти.
Ирина Разумовская