В Гостином дворе только что прошла 2-я Ярмарка современного искусства Art Russia., представившая 40 галерей и более 80 художников. Практически все наиболее актуальные направления – от сюра и концептуализма до абстракций и перформанса – можно было увидеть на ярмарке, включая также и традиционную живопись и скульптуру.

Впрочем, организаторы Art Russia свою миссию видели в том, чтобы показать публике новых художников, открыть новые имена. А на предварительной пресс-конференции прозвучала глубокая озабоченность состоянием арт-рынка у нас в России и тем, как еще мало наших молодых художников знают на Западе. Недаром одна из панельных дискуссий деловой программы так и называлась: Запад и Русское искусство – маневры в бесконечности! Елизавета Фролова, сооснователь ярмарки сказала: «Россия – страна огромного творческого потенциала. Искусству необходимы площадки, где художники и галеристы могут заявить о себе и привлечь новую аудиторию среди коллекционеров и зрителей, которые получают не только эстетическое удовольствие, но и знакомятся с новыми трендами».

Должна с горечью признаться, что помимо новых трендов и художников вместе с ними появился и новый русский язык, насыщенный философскими терминами, всяческими сложными словами, но за всем этим стоит какая-то беспомощность и возникает вопрос: зачем нам эти «перлы» в виде, например, «конвенциональных дефиниций» Александры Weld Queen? Ее «Медитирующий медведь Рамиши» действительно «аллегория мировой дружбы и взаимопонимания… Однако Рамиши, являясь медведем, герой надкультурный…» Нельзя ли попроще, без всех этих «надкультурностей», а то как бы самим не «явиться медведями». А стальной Мишка, кстати, вполне симпатичный. И главное – понятный.

Впрочем, понятно на ярмарке было почти все. Галерея Елены Громовой – это своеобразный и постоянно пополняющийся мультипроект живописи, художественных кукол, скульптурных работ всемирно известных мастеров Италии, Канады, России, включая также работы семьи Рукавишниковых, Василия Селиванова, Евгения Верещагина и других. Один из скульпторов, которых представила галерея на ярмарке – мастер из Италии Вилли Верджинер, работы которого страшно современны. Кажется, что вот этот парень из дерева в зеленой шапочке только что вынырнул из метро и сейчас сольется с толпой, но не затеряется в ней. Вот бы здорово было увидеть все циклы работ Вилли на персональной выставке не в Италии, где они проходят регулярно, а у нас.

Многие галереи постарались «уложить» в отведенные рамки свои «мультипроекты» – соединить разностилевых художников в небольшом пространстве. И некоторым это удалось. Так, художественная галерея InGallery показала работы Олега Маслова, профессора Новой Академии Изящных Искусств из Санкт-Петербурга, дерзновенную цветочную живопись уже вполне раскрученной Ольги Оснач, цифровые коллажи Александра Куликова и скульпторы Максима Аксенова, работы которого так вот заметно-незаметно «вплелись» в общий ландшафт экспозиции и украсили ее – как будто так и должно было быть.

Целую «эволюцию стилей XX века» представила галерея ThePersonal. Конечно же, привлекает внимание экстравагантная голова Юнуса Сафандиара, узбекского скульптора, автора композиции «Покорение Сибири», установленной в Новосибирском аэропорту. Юнус живет в Лондоне и активно сотрудничает, наверное, со всем миром. Его первая «персоналка» прошла там же, в Лондоне, еще в 2000 году, когда ему было 32 года. Он, кажется, бежит впереди времени. Он просто непредсказуем и предсказуем одновременно. Он даже и не удивляет, а сбивает с ног.

А галерея «Вместе» дала возможность увидеть дизайнера модного трикотажа дома Maison Kaleidoscope Екатерину Комбарову в новом для нее амплуа – художника, работающего в стиле абстрактного импрессионизма. Тема ее экспозиции «исследование линии вселенной внутри женщины-матери – как прародительницы мира, жизни, искусства и как источника неиссякаемого потока любви и энергии». Кстати, многие дизайнеры рано или поздно берут в руки кисть или фотоаппарат.

Если всмотреться в полотно «Лабиринт» Зорикто Доржиева (галерея Ханхалаев), то это уже не просто бурятская девушка, а некая картина мира во всех ее красках, как будто в каждом мазке спрятана женская тайна, которая так манит, так притягивает. А вот «Сумерки», воспевающие красоту женского тела. Без полутонов. Три краски. Но сколько динамики и чувственности без всякого привкуса концептуализма.

Как только не называют московского художника Иннокентия Баранова, проживающего в Берлине – и постэкспрессионист, и неоэкспрессионист, и художник-пародист. А он считает себя просто художником. И правильно делает. Его покупают политики и бизнесмены. Наверное, это кому-то не сильно нравится. Но то, что его ни с кем не спутаешь – очевидно.

Работы армянского художника и скульптора Ашота Арамяна обосновались в офисах многих столичных банков и компаний. Он – член международной федерации художников при UNESCO . К сожалению, не удалось встретиться с ним на ярмарке, а в первый день «помогал» художнику его представитель, который на деле оказался программистом и помочь, естественно, никак не мог, потому что был не в состоянии ответить на простые профессиональные вопросы.

Мой друг Саша Воронков на выставке работал вместе с сыном Семеном – скульптором. Почему Сашу окрестили художником-ортодоксом – не знаю. По-моему, он чистейшей воды реалист и столь тонкий рисовальщик, что, наверное, таковых у нас уже и не осталось. К сожалению. Возможно, его ортодоксальность просматривают в глубоком погружении в библейские сюжеты. Может, еще в чем. Просто к этому художнику сложно подходить с обычными мерками и называть его до мозга костей реалистом. Он просто – Александр Воронков. И этим все сказано.

Чего нельзя сказать об очень многих здесь художниках дизайнерах с их фигуративной живописью, всякими –пост, -нео, -гипер, -сюр, и прочими приставками. Вот почему галереи при всем при том держатся за «старичков», уже достаточно проявивших себя, но готовых к новым проектам. Мы можем придумывать новые жанры, а искусствоведы столь же быстро дадут им название – суть не в этом. Не в придумывании. Суть в актуальности того, что актуально не только сейчас и сегодня, но останется актуальным завтра. Если не навсегда. Надо как-то из зыбкого Past переходить в твердый Continuous.

Впрочем, ничего не остается как развести руками – и ждать. Ничего не остается как сказать: поживем-увидим.